Соловьиная ночь - Констанс О`Бэньон

— А как же бедняжка Габриэлла? — напомнил Хью. — Ты разбил ее сердце, Рейли. Она безутешна.

— Габриэлла вступила со мной в связь, прекрасно зная, что я могу ей дать. Она сама перешла границы допустимого. Не сомневаюсь, что еще до захода солнца она подыщет мне достойную замену. Конечно, это будешь не ты, Хью. Не строй иллюзий на этот счет, братец. У Габриэллы хорошая хватка. Она всегда будет иметь в любовниках мужчин, которые могут задаривать ее дорогими безделушками… А того, что я даю тебе на жизнь, едва ли хватит ей на чулки!

Напоминание, что он живет, пользуясь добротой Рейли, не доставило Хью особой радости. Он решил в отместку уколоть брата.

— О твоей новой жене, Рейли, рассказывают странные вещи, — сказал он. — Говорят, ты с ней не спишь. Пренебрегать своими супружескими обязанностями — это так не похоже на тебя, Рейли!

Взгляд Рейли угрожающе блеснул в полумраке кареты.

— Скажи, где тебя высадить, — сказал Рейли. — Я распоряжусь, чтобы кучер подвез тебя. Мне некогда, я еще собираюсь заглянуть в клуб.

— Ах, я ненароком задел твое больное место, — усмехнулся Хью. — Скажи, ты женился по любви или из желания поддержать честь семьи? Что собой представляет сестра Абигейл? Сама Абигейл была настоящей красавицей, но всегда утверждала, что гордость семьи — это ее сестра.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой мою жену, но я хотел бы поговорить о твоей дочери, — холодно прервал брата Рейли. — Сомневаюсь, что тебя это интересует, но Кэссиди заботится о ней. К тому же я положил на ее имя определенную сумму, и ее будущее будет обеспечено.

Хью откинулся на сиденье, и в его глазах засветился интерес.

— И сколько же ты положил на счет моей дочери?

— Тебя это не должно волновать. Хью чуть подался вперед.

— Ошибаешься, я не такой уж и плохой человек, — сказал он. — Особенно если дело касается Абигейл. Я никогда не говорил о своей любви к ней, потому что мать запрещала… Видишь ли, я даже был на ней женат. Пока ты кипятился и требовал, чтобы я женился на Абигейл, она уже была моей женой!

Рейли едва не задохнулся от ярости.

— И ты сейчас осмеливаешься говорить об этом?! — воскликнул он. — Мы оба прекрасно знаем, что тебе нет дела до малышки, как в свое время ты бросил ее мать! Тебе не удастся обвести меня вокруг пальца и убедить, что ты действительно был женат на Абигейл Марагов!

— Но это правда, — развел руками Хью. — Признаю, на меня тогда нашло затмение. Видишь ли, если бы мы не оформили все законным порядком, она бы ни за что не согласилась быть моей. В тот момент я готов был пожертвовать ради нее всем… Нет ничего проще, чем доказать факт нашей женитьбы. На этот счет имеется официальная запись.

Рейли стукнул кулаком по стенке, и возница резко остановил карету.

— Убирайся, Хью! — потребовал Рейли. — И не попадайся мне на глаза, пока не поумнеешь!

Хью со смехом выбрался из кареты.

— Ты хочешь сказать, что больше не будешь платить по моим счетам? — поинтересовался он.

Рейли пристально взглянул на брата.

— Я буду продолжать присматривать за тобой до тех пор, пока ты не займешься каким-нибудь делом и не сможешь сам содержать себя.

— Ты хочешь, чтобы я работал? — изумился Хью. — Я никогда не стану этого делать, Рейли. Да и мать этого не допустит.

Рейли сделал знак кучеру, чтобы тот трогал. Утро было испорчено. Возможно, Хью был не так уж далек от истины, утверждая, что у Рейли нет сердца. По крайней мере, он действительно нисколько не жалел о том, что порвал с Габриэллой.

Рейли опустил веки и вспомнил зеленые глаза жены. Она была так не похожа на всех женщин, которых он знал прежде. Это была гордая, независимая душа. Он почувствовал это уже с момента первой встречи. Сегодня утром она уедет в провинцию… Следует ли ему отправиться вместе с ней или выехать немного позже?

Ему было прекрасно известно, как нужно обходиться с любовницами, но — Боже правый! — он совершенно не знал, как обходиться с собственной женой! После минувшей ночи Рейли понимал, что Кэссиди не бросится к нему в объятия, даже если он преподнесет ей дорогие побрякушки.

Кэссиди выглянула в окошко кареты, и на нее повеяло свежим ветром родных полей. Как разительно отличалось это путешествие от первого посещения Кэссиди Равенуортского замка! В тот раз она была так подавлена горем, что даже не заметила красоты окружающих мест. К тому же тогда она тряслась в обыкновенном дилижансе, погруженная в горе после смерти сестры и томимая страхом перед будущим… Теперь в пути ее сопровождали четыре форейтона, кучер и слуга, которые прилагали все усилия, чтобы в дороге у Кэссиди были все удобства.

Когда они подъезжали к деревне, кучер немного придержал лошадей. К удивлению Кэссиди, жители высыпали на улицы, чтобы поприветствовать ее.

— Добро пожаловать, ваша светлость! — кричали они. — Милости просим домой, ваша светлость!

Кэссиди взглянула на Элизабет с недоумением.

— Откуда они узнали, что я собираюсь проезжать через их деревню? — пробормотала она.

— Уверена, их заранее оповестили об этом, — сказала Элизабет. — Кажется, они и правда вам рады!

— Но ведь они даже не знают меня!

— Ну и что из того, — резонно заметила камеристка. — Зато они знают герцога. Его светлость, судя по всему, очень добр к этим людям. Иначе бы они так не радовались приезду герцогини!

Кэссиди лишь покачала головой.

— Мне кажется, я возвращаюсь домой после долгого путешествия… — пробормотала она.

На самой вершине горы величественно красовался старинный замок. Если в деревне Кэссиди действительно чувствовала себя, как дома, то, подъезжая к замку, ей показалось, что она вновь стала пленницей. Кэссиди молилась о том, чтобы поскорее выполнить свою часть их договора и после рождения наследника уехать из замка. Ей в голову пришла мысль, что муж уже находится в замке, и ее сердце взволнованно забилось. Кэссиди взглянула на главную башню и увидела, что на шпиле нет флага. В ту же секунду ею овладела тяжелая тоска. Она поняла, что Рейли нет в замке.

Элизабет опекала свою хозяйку, как самоотверженная мать опекает дитя. Она заметила в глазах госпожи печаль, но не могла понять, в чем ее причина. Возможно, этот брак не из счастливых. Взглянув на замок, Элизабет почувствовала настроение Кэссиди.

— Дорога из Ньюгейта сюда была длинной, ваша светлость, — заметила она. — Но вы проехали по ней очень быстро.

— Ты права, Элизабет. Дорога была очень длинной…

— Вы только посмотрите, как около кареты вьются пташки, ваша светлость! — вдруг воскликнула Элизабет. — Это хорошая примета!

Кэссиди улыбнулась, но замок казался ей мрачным и темным. Что ожидает ее за этими неприступными стенами?